ЦБ давно вынашивал идею создания банка плохих долгов. Сейчас она, наконец, близка к своей реализации, ведь регулятору нужно оздоровить сразу три крупных частных банка. Сыграли свою роль и последние санкции, из-за которых объем токсичных банковских активов может существенно вырасти
Поводом к появлению в России банка плохих долгов стали отнюдь не санкции, а накопившиеся проблемы в банковском секторе. В этом наша страна совсем не одинока. Так, на излете президентства Джорджа Буша — младшего правительство США объявило о запуске программы помощи по освобождению от проблемных активов (TARP). Это случилось осенью памятного 2008 года, уже после краха Lehman Brothers, но еще до начала самых масштабных со времен Великой депрессии трудностей в экономике. Выкупать предложили токсичные активы, связанные с ипотечный кредитованием.

Позднее власти США начали стимулировать потребительский спрос через TARP — например, выкупать инструменты, связанные с автомобильным рынком. К концу 2014 года программа была признана выполненной и ее свернули — деньги вернулись, хотя экономисты до сих пор спорят, стоило ли спасать тех, кто «слишком большой, чтобы упасть».

Ранее, в 1987 году, в США был создан хрестоматийный банк плохих долгов — Grant Street National Bank (GSNB), куда передали некачественные ссуды из Mellon Bank. Специалистам из GSNB тогда удалось из $1 млрд токсичных активов получить $525 млн живых. Это стало возможным благодаря тесному сотрудничеству с коллекторской компанией Collection Service по схеме «издержки плюс 3% от вырученных средств».

Успешным опытом может похвастаться и Швеция, где банки к концу 1992 года также накопили большой объем необслуживаемых долгов. Шведы тогда создали государственные структуры, которым были переданы проблемные долговые обязательства. Уже к 1997 году задача по расчистке токсичных банковских балансов была решена.

Впрочем, если у американцев и шведов все получилось хорошо, то вот у китайцев, например, не очень. Власти КНР пытались разобраться с плохими долгами кредитных учреждений страны после Азиатского кризиса 1997 года, но тогда удалось вернуть лишь 1% от стоимости токсичных активов. Успех США обусловлен развитым финансовым рынком, что позволило привлечь к программе большое количество инвесторов, включая специализированные хедж-фонды, имеющие большой опыт работы с так называемыми мусорными бондами — очень рискованными, но сверхдоходными долговыми обязательствами.

Европейцы не раз собирались повторить опыт США, однако пока так и не запустили свою программу. Возможно, все еще впереди, а пока перед ними стоит задача закончить программу Европейского ЦБ по количественному смягчению.

Российский опыт

В России разговоры о создании банка плохих долгов не прекращаются со времен мирового кризиса 2008 года. Наиболее близки к реализации идеи мы были в 2015 году — после начала санкционных войн. Но и тогда ни власти, ни бизнес не придумали, как это сделать. Зато после старта в 2017 году масштабной санации крупнейших частных банков — «ФК Открытие», Бинбанка и Промсвязьбанка — план, наконец, созрел.

Стоит отметить, что санация частных банков стала лишь поводом. По данным Национального рейтингового агентства (НРА), доля стрессовых активов в банковской системе уже превышает 15%. К слову, даже уровень в 10% по международным меркам свидетельствует о системном кризисе.

В настоящее время уже известен банк, который займется расчисткой авгиевых конюшен, — это «Траст». Впрочем, слово «банк» скоро перестанет относиться к этой кредитной организации — зампред ЦБ Василий Поздышев уже объявил, что в течение этого года «Траст» сдаст банковскую лицензию. То, что останется, будет представлять собой либо инвестиционный фонд, либо управляющую компанию. Некоторые эксперты уже успели окрестить этот институт специализированным государственным коллекторским агентством, куда пригласят соответствующих специалистов, которые займутся хотя бы частичной монетизацией проблемных активов.

Вопрос о статусе этой организации — принципиальный. Ведь требования регулятора к инвестиционному фонду куда либеральнее. Например, ему не нужно будет создавать резервы. Если плохой кредит в классическом банке постоянно давит на капитал, то в фонде он есть не просит.

Не нужно забывать, что не все плохие долги одинаково токсичны. И вчерашний плохо обслуживаемый кредит может «воскреснуть» при изменении внешней или внутренней конъюнктуры. Но и инвестор должен уметь ждать, а для этого нужно не спекулятивное, а стратегическое мышление. Значительная часть плохих активов, которыми будет заниматься специализированный институт, — это как раз активы, которые могут быть «хорошими» при одной конъюнктуре рынка и «плохими» — при изменении условий.

Побочный груз

Отдельная тема — непрофильные активы. Речь идет не только о кредитах компаниям, которые связаны с собственниками. Это могут быть и инвестиции в недвижимость, в зпифы и т. д. Словом, неликвидные или малоликвидные активы. По оценкам НРА, стоимость такого неликвида для всей банковской системы составляет более 2 трлн рублей. Банкиры с удовольствием расстались бы с частью этого груза — вопрос только в цене.

Какие активы и в каком порядке будут переданы в «Траст», пока неизвестно. ЦБ даст «Трасту» в долг 1,1 трлн рублей по ставке 0,5% сроком на год и с возможностью дальнейшей пролонгации еще на два года. Цифра в 1,1 трлн рублей примерно соответствует уже потраченной сумме на расшивку проблемных кредитов между «ФК Открытие», Рост-банком, Бинбанком и «Трастом». Не исключено, что «Траст» в дальнейшем получит сложные долги от Промсвязьбанка, поскольку из последнего делают специализированный банк для оборонного заказа.

Таким образом, ЦБ сделал серьезный первый шаг к тому, чтобы объединить «ФК Открытие» и Бинбанк, освободить новую структуру от груза необслуживаемых ссуд и предложить кредитную организацию рынку на выкуп. Регулятор уже поставил перед «Трастом» задачу вернуть 40-60% от стоимости передаваемых ему проблемных активов. Удастся это или нет — вопрос открытый, ведь специфика российских плохих долгов в том, что большая часть из них оформлялась на бывших бенефициаров банков. А это сигнал того, что шансы на возврат 40-60% не так велики.

От успеха перепрофилированного «Траста» будет зависеть многое. В случае дальнейшего ухудшения внешней конъюнктуры эксперты предсказывают быстрый рост токсичных активов — ведь при скачке курса рубля к доллару на 20% просрочка по долгам, номинированным в иностранной валюте, может вырасти в разы.

Если санкционная спираль продолжит раскручиваться, то проблемные активы будут множиться, и тогда речь пойдет уже о других суммах. Но будем надеяться на лучшее. Ведь если схема работы с плохими долгами заработает, регулятору, возможно, придется куда реже отзывать банковские лицензии.

Автор: Павел Самиев управляющий директор НРА, генеральный директор «БизнесДром»

Автор: Павел Самиев управляющий директор НРА, генеральный директор «БизнесДром»
Источник: БизнесДром и Forbes